Сопоставление художественного мира А.Платонова, его повести «Ювенильное море» с поэзией одного из представителей русского авангарда Велимира (Виктора Владимировича) Хлебникова (1885 -1922), с поэзией Николая Алексеевича Заболоцкого (1903- 1958) обнаруживает многочисленные параллели, переклички на самом глубоком – содержательном и философском уровне. Об общих типологических чертах и пойдет речь. А.Платонов в художественном исследовании темы человека и природы идет параллельно с творческими поисками В.Хлебникова, истолкованием природы поэтом, рассматриваемой в ее целостности.

Свобода людей, животных, птиц составляет нерв мифологии В.Хлебникова. В созданном  Хлебниковым в поэме «Ладомир» (1920, 1921) идеальном мире, в его устройстве нет места насилию над «меньшими братьями»:

Как и А.Платонов в своих романах и повестях, В.Хлебников утверждает в своем художественном мире власть творческого человека, волю созидателя, братство людей, желающих построить гармоничный мир, где «труду так вольно ходится». Поэт образует неологизм «ладомир» в значении «мировой лад»:

Апогей защиты животных и птиц запечатлен в «музыкальной» прозе Хлебникова, в поэме «Зверинец» (1909, 1911), написанной  им под впечатлением от посещения петербургского зоологического сада. Поэма «Зверинец» - это миф о человеке и природе в их единстве, угадывает законы исторического движения. «В зверинце, в клетках в зверях погибают какие-то прекрасные возможности, как вписанное в часослов «Слово о полку Игореве» во время пожара Москвы», - писал Хлебников.(2, с. 438).

Человек и природа, человек и мир птиц, животных – эта тема волнует Хлебникова на протяжении всего его творчества. Поэт с горечью констатирует факт грубого вторжения человека в живую природу, нарушение человеком естественного бытия представителей мира животных и пернатых. Строки Хлебникова о страданиях животных и птиц сопоставимы по характеру и рисунку мысли с платоновскими строками из «Ювенильного моря». Сравним:

А.Платонов: Федератовна подошла к сараю и заметила в прореху, что там терзается корова, и еще две коровы стоят около нее, облизывая языками ее уже утомляющееся смертью лицо. В тот момент мужик примчался обратно; он держал в одной руке топор, а в другой квитанцию и, отперев коровник, умертвил свое животное топором, зажав квитанцию в руках. Кончив дело, мужик засунул руку в пасть коровы и вынул оттуда громадную размякшую картошку, обмоченную кровью и слизью» (3,с.55).

Сопоставление процитированных фрагментов текстов из Хлебникова и Платонова иллюстрирует внимание писателей к поведению человека, не выполняющего своего предназначения как части природы, творящего насилие над «братьями нашими меньшими», свидетельствует о гуманистическом содержании их произведений, гуманной мысли об ответственности человека за все живое на земле.

О вечных ценностях в жизни человека, о слиянии человека с вселенной идет речь в классически четком стихотворении Хлебникова «Мне мало надо!» (1912, 1922)

О себе Хлебников написал  в статье   «Пусть на могильной плите прочтут» (1904): «Он не видел различия между человеческим видом и животными видами и стоял за распространение на благородные животные виды заповеди и ее действия «люби ближнего как самого себя» (…) Он высоко поднял стяг галилейской любви, и тень стяга упала на многие благородные животные виды».(5,с.4).

Максимализм, предельное внимание к экзистенциальным вопросам жизни, смерти, бытия  ведут В.Хлебникова к поиску цельного знания, превосходящего пределы художественного творчества, для того чтобы создать «азбуку ума», «мировой язык», найти числовые закономерности истории. В статье «Учитель и ученик», имеющей подзаголовок «О словах, городах и народах» (1912), Хлебников пишет: «Я не смотрел на жизнь отдельных людей, но я хотел издали, как гряду облаков, как дальний хребет увидеть весь человеческий род и узнать, свойственны ли волнам его жизни мера, порядок и стройность» (1,с.157).

Идеальный мир представляется Хлебникову великим содружеством народов, «единой общиной земного шара», платоновским государством ученых и мыслителей. Модель такого общества представлена в социальной утопии «Лебедея будущего»(1918), поэме «Ладомир» (1920), в «Воззвании «Председателей земного шара»» (1917). Современный литературовед А.А.Ревякина утверждает, что в «Воззвании Председателей Земного Шара» «понимание искусства как программы жизни трансформировалось у Хлебникова в обобщенно-анархическую утопию мессианской роли поэтов: вместе с другими деятелями культуры они должны создать международное общество Председателей Земного Шара, призванных осуществить программу мировой гармонии в «надгосударстве  звезды».(6,с.1159). Хлебников поддерживал устремления «будетлян» («будетляне» – неологизм Хлебникова) к преобразованию мира средствами поэтического языка. Поэт мечтает о создании «общего письменного языка, общего для всех народов третьего спутника Солнца». К людям, истерзанным распрями, обращены слова Хлебникова:

В упомянутой уже статье «Учитель и ученик» Хлебников назовет войну «бесцельной бойней»(1,с.591) и выразит кредо русской интеллигенции: «Я не хочу, чтоб русское искусство шло впереди толпы самоубийц».(1,с. 591).

Как на первооткрывателя идеи очеловечивания животных, создателя гармонии в мире хаоса, как на человека, далеко оторвавшегося от возможностей своего века, ссылается на Хлебникова Н.Заболоцкий в поэме «Торжество земледелия»(1929-1930). В поэме отразилась пантеистическая мифология Хлебникова:

Так человек, отпав от века,
Зарытый в новгородский ил,
Прекрасный облик человека
В душе природы заронил.(7,с.117).

Представление о родстве  человека с растительным и животным миром, представление о мироздании как единой системе, объединяющей  живые и неживые формы материи, что находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении, составили основу натурфилософии В.Хлебникова, А.Платонова, Н.Заболоцкого.Сложный организм природы развивается от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов, – основную роль в развитии сложного организма природы играет присущее природе сознание, которое, по выражению К.А.Тимирязева (это имя возникает в статье Платонова 1920-го года «Культура пролетариста»), «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Человек – сам частичка природы, высшее ее создание – «натура натуранс», то есть – родящая, творческая природа, - призван взять на себя заботу о сохранении природы, ее преобразовании. Платонов отвергает «абсолютные» выводы о природе: «Его вывод: «Природа невообразимо сложна, и  верхом на истину еще рано садиться, он этого не заработал, а скупее природы на оплату труда нет хозяина» (10,с.93).

Н.Заболоцкий видит в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта вечная , но несовершенная «давильня» («Природы вековечная давильня / Соединяла смерть и бытие»- поэма «Лодейников»(9, с.161))  соединяет те мудрые законы, которыми должен руководствоваться человек.

О сходстве мировоззренческих систем А.Платонова и Н.Заболоцкого писал Л.Шубин: «Мировоззренческая система взглядов Заболоцкого хотя и отличается от воззрений Платонова, но имеет с ней общие черты»(11, с. 178). В платоноведении уже прослеживалась семантическая, мировоззренческая связь «Ювенильного моря» с «Торжеством земледелия» Н.Заболоцкого. (Н.Корниенко, Н.Малыгина, И.Макарова). «В сюжетной линии Високовского в «Ювенильном море» узнается  не только вариация сюжета «Торжества земледелия», - отметила Н.В.Корниенко в комментариях к повести, - но  и  ироническая реакция автора  «Впрок»  на критику поэмы, которая очень напоминала критику самого Платонова».(12,с.657).

Критика творчества Н.Заболоцкого напоминала по тону враждебные выпады против самого Платонова: обоих писателей обвиняли в 30-е годы в формализме и политической незрелости. Обличительный тон  задали критики Е.Усиевич, В.Ермилов. Е.Усиевич в статье «Под маской юродства» (Литературный критик. 1933. №4) оценила поэму Заболоцкого как «пародию», «враждебную пролетариату идеологию» и «циничное издевательство над материализмом». Философская поэма Заболоцкого была воспринята как раз противоположно ее направлению. Натурфилософская концепция Заболоцкого строится на единстве человека  и природы; согласно этой концепции животные, птицы, деревья наделены красотой и разумом. Изначальная наполненность природы смыслом, круговорот в природе отражены в стихотворениях Заболоцкого «Предостережение» (1932), «Вчера, о смерти размышляя…» (1936),  «Все, что было в душе…» (1936), «Метаморфозы» (1937), «Завещание» (1947) и др.

Пантеистическое восприятие разумной и одухотворенной природы, миф о человеке и природе в их единстве лежит в основе стихотворений В.Хлебникова «Горные чары» (1920), «Саян» (1920-1921), «Весеннего Корана…» (1919) и др. Ощущение поглощенности миром, властной силой жизни в природе выражено в знаменитом хлебниковском стихотворении «Годы, люди и народы»1915):

Многие хлебниковские идеи можно обнаружить в повести Платонова  «Ювенильное море», в романе «Чевенгур», в «Рассказе о многих интересных вещах» (1922).

В «Рассказе о многих интересных вещах», обнаруженном и прокомментированном Н.М.Малыгиной в 1976 г., Платонов излагает основы своей натурфилософской концепции, представление о Вселенной как о единой системе. Герой рассказа Иван Копчиков  предваряет образы героев-преобразователей,  образ «сокровенного» человека в платоновском художественном мире (Сам термин – «сокровенный» - Платоновым взят из Библии. Платонов прославляет «сокровенного» человека, как библейский Петр прославляет Бога за живую надежду через Иисуса Христа на «нетленное наследство»: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа»(Первое посл. Петра. Гл.3, п.3,4).  В родной Сурже, сметенной потопом, Иван создает общество-братство любящих людей, ищет пути преодоления враждебности мира, мечтает о братстве звезд, зверей, трав и человека, чтобы вместе всем делать одну жизнь: «Человек не дорог еще и не нужен человеку (…) Надо сделать новую Суржу, - старая только людей томила и хлебом не кормила. Будет Суржа – без голода, без болезней, без горестей, без драк» (14,с.с.7-9,11. ).

Вместе с оставшимся в живых Ной-Кондратием и суржинской девкой Иван собирает «босоту» в «большевистскую коммуну», чтобы всем делать одну счастливую жизнь под лозунгом – «Будет братство звезд, зверей, трав и человека».(14,с.15). «Большевистская коммуна» построит в Сурже «один чудодейственный дом», и «… для скота в Сурже был построен такой же дом в стороне, только поменьше. Там тоже были духогоны и сады». Скот в Сурже будут содержать в такой же чистоте и здоровье, что и людей, поэтому,  как повествует рассказчик, «и скот был ласков, умен и работящ, как и люди» (Гл.16). Иван будет думать о том, «как бы и лошадей и коров приравнять во всем к людям – поселить в одном доме - и делать всем одну жизнь – ласковую, простую, счастливую и глубокую».(курсив – В.С.).

Все платоновские  «сокровенные» герои, как и лирический герой Хлебникова и Заболоцкого,  проявляют «родственное» внимание к миру. Началу нового витка жизни и  философствования Захара Павловича Ирошникова в «Чевенгуре»» послужит и его «родственное» внимание к миру: «Дорога заросла сухими, обветшалыми от пыли травами. Когда Захар Павлович присаживался покурить, он видел на почве уютные леса, где трава была деревьями: целый маленький живой мир со своими дорогами, своим теплом и полным оборудованием для ежедневных нужд мелких озабоченных тварей. Заглядевшись на муравьев, Захар Павлович держал их в голове еще версты четыре своего пути и наконец подумал: «(…) эта мелочь – великие мастера дружной жизни; далеко человеку до умельца-муравья».(15,с.32)(В данном фрагменте наблюдается прямой парафраз Притчей Соломоновых: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя. Но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою».(Книга Притчей Соломоновых. Гл. 6, п.6,7,8)).

В «Ювенильном море» Високовский надеется, что «коммунистическое естествознание сделает из флоры и фауны земли более близких родственников человеку» и что «эволюция животного мира, остановившаяся в прежних временах, при социализме возобновится вновь и все бедные, обросшие шерстью существа, живущие ныне в мутном разуме, достигнут судьбы сознательной жизни».(16,с. 29)(выделено  – В.С.).

По Платонову, «пропасть между человеком и любым существом должна быть перейдена».(16,с.29). Уважения к животным требует Надежда Босталоева, выступая в качестве дублера идеолога  Вермо. Она не только  повторяет его идеи, испытывает их, но и обогащает «идею жизни», указывает: «Вермо, сговоритесь с Високовским, составьте смету совхозного училища; нам надо учить рабочих технике и зоологии. У нас не умеют вырыть колодца и не знают, как уважать животных».(16,с.33) (выделено – В.С.).

Хлебниковская мысль «о равноправии коров», «конских свободах», к которой мы уже обращались,  развивается Платоновым в целом ряде произведений, представляющих собой целостный контекст. В «Ювенильном море» целый ряд ситуаций и событий углубляет платоновское видение человека и природы, данное в «Рассказе о многих интересных вещах».

Сопоставим тексты:

«Рассказ о многих интересных вещах»: «Придет время, вскоре заговорят и звери остепенятся и образумятся. (…) Это дело человека. Он должен сделать людьми все, что дышит и движется. Ибо в кои-то веки он наложил на зверя гнет, а сам перестал  быть зверем. Это потому, что еды мало. Теперича еды хватит на всех, и зверя можно ослобонить и присоединить к человеку. (…) В доме, где жил скот, жутко мычала и стонала своей двоящейся душой корова – она рожала ребенка» (Гл.16).

«Ювенильное море»: «Он (Високовский – В.С.) любил скотину саму по себе и давно собирался уйти  работать в область племенного животноводства, дабы воспитывать скот для рождения потомства, а не для убийства; он (…) видел в любом животном не только вес и продуктивность, но одновременно и субъективное настроение (…) Он приобретал шерстяной материал и сам шил чулки для кроликов, угощал быков солеными пышками, построил стеклянную теплицу печного отопления с тем, чтобы там росла зимой свежая кормовая трава для мужающихся телят, которым уже надоело молоко, и еще многое другое совершал Високовский ради любви своей к делу» (16,с.14)

Из «Рассказа о многих интересных вещах», «Ювенильного моря» натурфилософские идеи, платоновская мысль об ответственности человека за все живое, о единстве человека и Вселенной перенесется в роман «Счастливая Москва» (1936),  в  рассказ «Афродита» (1946).

В романе «Счастливая Москва» новые люди, также, как и Иван Копчиков, как и Високовский, Вермо и Босталоева, озабочены «окончательным устройством мира», и эта озабоченность «съедала их совесть». В мечтах новых людей не оставлена без внимания связь человека с животными. Только эта связь интерпретируется иначе - «оставить животных без людей». Конструктор сверхвысотных самолетов Мальдбауэр мечтает о «вечном существовании всего живого», о «стране бессмертия»(17,с.20,21,26). «Счастливая страна будущих», «блаженная страна»(17,с.26) связана в представлении Мальдбауэра с достижениями, облагороженными заботой о животных: «Мальдбауэр предсказывал близкое завоевание стратосферы и дальнейшее проникновение в синюю высоту мира, где лежит воздушная страна бессмертия; тогда человек будет крылатым, а земля останется в наследство животным (…) «И животные это предчувствуют! – убежденно говорил Мальдбауэр. – Когда я гляжу им в глаза, мне кажется – они думают: когда же это кончится, когда  же вы оставите нас! Животные думают: когда же люди оставят их одних для своей судьбы!».(17,с.26).

В литературной сказке Платонова «Любовь к Родине, или Путешествие воробья» (1936) одинокий старый скрипач, зовущий всех своей музыкой «жить высшей, прекрасной жизнью», как к самому родному существу относится к воробью. После исчезновения воробья музыкант купит себе на Арбате маленькую черепаху. «Он читал когда-то, что черепахи живут долго, а старик не хотел, чтобы то существо, к которому привыкнет его сердце, погибло раньше».(18,с.448, 454).

Концептное изучение повести Платонова «Джан» в соотнесении с произведениями Хлебникова и Заболоцкого позволяет и здесь выявить сходство мировоззренческих позиций  по сущностным вопросам бытия человека.  Герой повести  Назар  Чагатаев полагает, что за главное в жизни – «сделать счастье»  «потерянного народа» джан, «исполнить всеобщее счастье несчастных».(19,с. 427, 468). Мысли Назара объединяют в единую систему природу и человека как высшую часть природы: «Не может быть, чтобы все животные и растения были убогими и грустными (…) и в глазах черепахи есть задумчивость,  и в терновнике есть благоухание, означающее великое внутреннее достоинство их существования, (…) превосходство, снисхождение или жалость им не нужны…».(19,с.520). Именно мысли о «человеческом родстве», забота о «лучшей судьбе»(19,с.441) людей движут  юным  Назаром Чагатаевым в его действиях – вывести свой «потерянный народ»(19,с.446) джан («джан – душа, которя ищет счастья» (19,с.449), разбредшийся по устью Аму-Дарьи («из пустой земли пустыни») к счастью.

Природа, животный и растительный мир, как лакмусовая бумага, выявляют самое сущностное в человеке. Герой рассказа «Афродита»  персонифицирует авторскую мысль о  единстве человека и природы, о «долге человека» как высшей частички природы: «Великое немое горе вселенной (…) может понять, высказать и одолеть лишь человек, и в этом состоит его обязанность».(20,с.298).

В «Ювенильном море» тему связи человека с животным миром Платонов из метафоры превратит в реальность гротеска. Это создает сюжет абсурдности бытия самой высокой идеи  одухотворения-очеловечивания природы. Воплощение этой идеи автор поручает Високовскому. В то время, как строители орудуют над башней для безубыточного убийства скота, зоотехник Високовский хочет воспитывать скот для рождения потомства, а не для убийства. В служебном кабинете Високовского будет «сидеть, как посетитель, подсвинок». Как «контрреволюцию» воспринимает Високовский смерть коров в «Родительских Двориках». Его переживания выльются в страстный монолог-обличение: «Я специалист, я никаких родных в мире не имею, а здесь животных воспитываю, а ваши кулаки их картошками душат, ваши колодцы сухими стоят….(…) Я два года любил телушку Пятилетку, в ней уж десять пудов веса было, я мясного гения выращивал здесь,  а ее теперь затоптали в очереди за водой! Это контрреволюция: я умру – или жаловаться буду!..».(3,с.53).

Под влиянием Вермо «Високовского захватит радость зоотехнического творчества». Он кается в «невежественном оппортунизме и вредительстве», взгляде на зоологию,  как «на мягкую какую-то, тихую науку, где все гармонично и эволюционно».(3,с.69) и заявит о полной перестройке своих абсурдных идей. «Тихая наука» по принципу антитезы превращается в свою противоположность – науку, которая «позволяет рационально забить скот, сохранить его без потерь и отлично транспортировать».(3,с.69). Обстоятельно, в стиле производственной повести, с использованием терминов и научных выкладок дается описание достижений «технического большевизма», хода строительства башни как «места смертельного убийства животных»: «Високовский и Вермо не хотели портить качество мяса предсмертным ужасом и безумной агонией живого существа от действия механического орудия. Наоборот, животное будет подвержено предварительной ласке в электрическом стойле, и смерть будет наступать в момент наслаждения лучшей едой».(3,с.65).

В «Ювенильном море», как и в других произведениях Платонова, звучит мотив очеловечивания животных как выражение писателем своей мечты о равенстве живых существ. Иван Копчиков приручает спасенного им волка в «Рассказе о многих интерессных вещах», медведь в «Котловане» действует как человек, Високовский как к человеку относится к  «любимой телушке Пятилетке». Антошка в «Июльской грозе» не хочет умереть, «чтоб корова, лопухи на их дворе (…) были рады, чтоб они не скучали».(21,с145).

И в то же время в творчестве Платонова осмысливается социальная реальность, дающая основания для обратной метафоры – превращения человека в животное, заросшее шерстью и утратившее речь и способность мыслить. Для иллюстрации своей мысли нам придется прибегнуть к уже цитированному,  убедительному фрагменту текста. В «Котловане» у умирающей женщины, воспринимаемой одержимыми  классовой  неприязнью  персонажами как «буржуйки», «длинные, обнаженные ноги были покрыты густым пухом, почти шерстью, выросшей от болезней и бесприютности, - какая-то древняя, ожившая сила превращала мертвую еще при жизни в обрастающее шкурой животное».(22,с.211) (курсив – В.С.).

У мужика  Елисея, работавшего «как бурлак»(22,с.217), спина была  «покрыта целой почвой нечистот» и уже обрастала «защитной шерстью»(22,с.217). Елисей хочет превратиться в птицу, «но теперь он уже не думал, чтобы обратиться в грача, потому что думать не мог». (22,с.221)(курсив – В.С.). Частотным является слово «думать» и в описании строителей «Котлована». «Не чувствуя мысли»  разрушает землю ломом Чиклин, и его плоть «истощалась в глинистой выемке» (22,с.182), «не помня времени и места» рубит топором обнажившийся известняк Козлов.  Об «убывании» человека размышляет инженер Прушевский. Наблюдая через отверстие в двери за спящими строителями в бараке, он приходит к неутешительным мыслям: «Прушевский отнял голову от досок и подумал. Вдалеке светилась электричеством ночная постройка завода, но Прушевский знал, что там нет ничего кроме мертвого строительного материала и усталых, недумающих людей».(22,с.183) (выделено – В.С.). – В.С.).

Мотив «убывания» человека, превращения человека в животное  четко прослеживается  в «Ювенильном море». Вид спящих рабочих («Вокруг Вермо  спали люди на полу, от них пахло отработанной жизнью, их рубашки заживо истлели на постоянно греющемся теле и рты были печально открыты, чтобы освежиться воздухом ночи и продуть насквозь свое туловище, зашлаковавшееся смертельными скоплениями немощи»(3,с.74) наводит героя повести на мысль:  «Они были, наверно, безродными и превращали будущее в свою родину» (3,с.74).

В рассказе «Мусорный ветер» (1933-1934) мотив деградации человека, «уничтожение жизни» (23,с. 109) используется для развенчания безумного мира фашистов,  расчеловечивающих  человека.  Ученый Лихтенберг(говорящая фамилия, в переводе с немецкого – гора света- В.С.), мечтающий «завоевать разумом вселенную»(23,с.118) с приходом к власти Гитлера лишается способности вертикального движения на ногах. Зельда не признает в нем своего мужа: «Зельда увидела на земле незнакомое убитое животное, брошенное глазами вниз. Она потрогала его туфлей, увидела, что это, может быть, даже первобытный человек, заросший шерстью, но скорее всего это большая обезьяна, кем-то изувеченная и одетая для шутки в клочья человеческой одежды»(23,с.124)(курсив – В.С.). Полицейский подтвердит догадку  Зельды, что «это лежит обезьяна или прочее какое-нибудь ненужное  для Германии, ненаучное животное…»(23,с.124). Авторский голос в рассказе: «Нет, не солнце, не это всемирное сияние энергии, и не кометы, не бродячие черные звезды закончат человечество на земле (…) Люди сами затомят и растерзают себя, и лучшие упадут мертвыми в борьбе, а худшие обратятся в животных».(23,с.108,109)(курсив – В.С.).

Мотив  превращения человека в животное, «уничтожения жизни», «убывания человека», как мы отмечали, нашел широкую разработку в русской литературе.(В.Г.Короленко – «Сон Макара»(1883); Е.Замятин – роман «Мы» (1920), рассказ «Пещера» (1926): Б.Пильняк – повесть «Заволочье» (1925); В.Распутин – «Живи и помни» (1977); Б.Екимов «Теленок» (2005). Разработка этой темы носит  в прозе писателей глубокий характер. Платонов не ограничивается показом социального давления на человека, ставит вопрос   о сущности самого человека, говорит о «пустыне» внутри самого человека, развивает толстовскую нравственную философию «спроса с себя» - «comme il faut»(24,с.285) – «так надо, так следует». Платонов развенчивает ненависть, «забвение разума», предъявляет к человеку «спрос с себя».

«Спрос с себя» звучит в устах  Назара Чагатаева в повести «Джан»: « - Зачем привыкать к худому? (…) Он не мог понять, почему счастье  кажется  всем невероятным и люди стремятся прельщать друг друга лишь грустью».(19,с.442). «Спрос с себя» звучит в рассказе «Афродита»: «Действуй, (…) радуйся и отвечай сам за добро и за лихо (…) ты (…) на земле не посторонний прохожий».(20.с.302). «Злое», по Платонову, следует «переработать, обратить в добро и силу – себе и другим».(20,с.306).

В художественном исследовании темы человека и природы А.Платонов, как и В.Хлебников и Н.Заболоцкий, отталкивается от философии В.И. Вернадского о биосфере и ноосфере. Ученый предостерегал человечество от самоистребления: «В настоящем столетии биосфера получает совершенно новое понимание. Оно выявляется как планетное явление космического характера (…) В геологической истории биосферы перед человеком открывается огромное будущее, если он поймет это и не будет употреблять свой разум и свой труд на самоистребление».(25,с.503).

---

Литература:

1. Хлебников В. Творения./ Составление В.П.Григорьева, А.В.Парнаса. –  М..: Сов.писат., 1986.
2. Хлебников В.  Зверинец. //Велимир Хлебников. Поэзия. Драматические произведения. Проза. Публицистика. -  М.: СЛОВО / SLOYO. 2001.
3. Платонов А.  Ювенильное море. // А.Платонов. Ювенильное море.  Роман. Повести. – М.: Современник. 1995.
4. Хлебников В. Поэзия / Состав., вступ. слово – Ю.Смола // Русская поэзия «серебряного века». Антология. – М., Наука, 1993.
5. Хлебников В.  Проза. /Состав. А.В.Диенко. – М.: Современник. 1990.
6. Ревякина А.А. Футуризм. // Литературная энциклопедия терминов и  понятий. /Главн. редактор и состав. А.Н. Николюкин. –  М.:  НПК  Интелвак,  2003.
7. Заболоцкий Н. Торжество земледелия // Заболоцкий Н. Великих  дней лаборатория. Стихотворения и поэма. – М.: Молодая Гвардия. 1987
8. Платонов А. Голубая глубина. Книга стихов. – Краснодар: Буревестник. 1922.
9. Заболоцкий Н. Лодейников // Н.Заболоцкий. Столбцы и поэмы. Стихотворения. – М.. 1989.
10. 1Платонов А. Культура пролетариата  // А. Платонов  Сочинения. Том первый. Книга вторая. М.: ИМЛИ РАН. 2004.
11. Шубин Л.  Поиски смысла отдельного и общего существования: Об Андрее Платонове. Работы разных лет. /Состав. Е.Д.Шубина. – М.: Советский писатель. 1987.
12. Корниенко Н.В. Комментарии. //А. Платонов. Взыскание погибших. – М.: Школа-Пресс. 1995.
13. Хлебников В. Поэзия/ Вступ. слово – О.П.Смола // Русская поэзия «серебряного века». Антология. – М.: Наука. 1993.
14. Платонов А. Рассказ о многих интересных вещах /Публикация Н.Малыгиной // Книжное обозрение. 1998. №42, 21 окт. СС. 7-10; №43, 28 окт.
15. Платонов А. Чевенгур. – М.: Худож. литер., 1988.
16. Платонов А. Ювенильное море. // А.Платонов. Ювенильное море. Повести. Роман. – М.: Современник. 1988.
17. Платонов А. Счастливая Москва» / Публикация М.Платоновой. Подготовка текста и комментарий Н.В.Корниенко. // Новый мир. 1991.№9.
18. Платонов А. Любовь к Родине, или Путешествие воробья. (Сказочное происшествие). // А.Платонов. Избр. произв.: В 2 т. – М.: Худ. лит.1978. Т.2.
19. Платонов А. Джан // А.Платонов. Избр. произв: В 2 т. – М.: Худож. лит.1978 . Т.1.
20. Платонов  А. Афродита. // А.Платонов. Избр. произ.: В 2 тт.  – М.: Худож. литер. 1978. Т.1.
21. Платонов А. Июльская гроза // А. Платонов. Избр. произ.: В 2 тт. т.2. – М.: Худож. лит. 1978.
22. Платонов А. Котлован // А.Платонов. Взыскание погибших. Повести. Рассказы. Пьеса. Статьи. – М.: Школа-Пресс, 1995.
23. Платонов А.  Мусорный ветер //А. Платонов. Избр. произ.: В 2т. Т.1  - М.: Худож. лит. 1978.
24. Толстой Л.Н. Детство. Отрочество. Юность. // Л.Н.Толстой. Собр. соч.: В 22 тт. Т.14. – М.: Худ. лит. 1980.
25. Вернадский В.И.  Философские мысли натуралиста. - М., 1988.