A PHP Error was encountered

Severity: Warning

Message: Cannot modify header information - headers already sent by (output started at /home/s/serafimova/public_html/index.php:345)

Filename: libraries/Session.php

Line Number: 672

A PHP Error was encountered

Severity: Warning

Message: Cannot modify header information - headers already sent by (output started at /home/s/serafimova/public_html/index.php:345)

Filename: libraries/Session.php

Line Number: 672

A PHP Error was encountered

Severity: Warning

Message: Cannot modify header information - headers already sent by (output started at /home/s/serafimova/public_html/index.php:345)

Filename: libraries/Session.php

Line Number: 672

Доклад Серафимовой В.Д. на дополнительном рассмотрении защищенной докторской диссертации в Диссертационном Совете Д. 212. 183. 02

Доклад Серафимовой В.Д. на дополнительном рассмотрении защищенной докторской диссертации в Диссертационном Совете Д. 212. 183. 02

23 мая 2013 г. Серафимова В.Д. Просмотров: 4053
Рецензии

Доклад Серафимовой В.Д. на дополнительном рассмотрении  защищенной докторской диссертации в Диссертационном Совете Д.212. 183  02 по теме «Традиции Андрея Платонова в философско-эстетических исканиях русской прозы второй половины ХХ-начала ХХ1 вв.  в  Диссертационном Совете Д. 002.209.02. при ИМЛИ им.А.М.Горького РАН 24 ноября 2011г.

Уважаемый председатель диссертационного совета, уважаемые члены совета! Позвольте мне сказать несколько слов о ситуации,связанной с защитой моей диссертации.  23 сентября прошедшего года Диссертационный совет Орловского государственного университета, где есть специалисты по рассматриваемой мною проблеме,  принял положительное решение по результатам публичной защиты диссертации «Традиции Андрея Платонова в философско-эстетических исканиях русской прозы второй половины ХХ-начала ХХ1 вв. и научной дискуссии по теме.Защита была сложной, длилась шесть с половиной часов. Диссертацию, научные изыскания признали.  Результаты голосования: 10 голосов – за присвоение мне докторской степени по специальности 10 01  01 – русская литература, 3 – против.При защите диссертации процессуальных нарушений не было,  слово для выступления было предоставлено всем желающим. На все замечания я постаралась ответить.  На защиту своей диссертации   в ОГУ я получила разрешение от зав.кафедрой русской литературы и журналистики  ХХ-начала ХХ1 веков филологического факультета МПГУ,  где я работаю  с 2001 года, приказ о научной командировке был дан  руководством  МПГУ,   приехав, я отчиталась,  что диссертация успешно защищена

Оппонентами  диссертации, автореферата  были ученые из ведущих вузов России, которые отметили, что  представленная диссертация открывает новые научные направления и  горизонты, и целесообразно дальнейшее развитие исследуемых в диссертации проблем. Кроме того,  положительные отзывы на учебно-методические пособия были помещены в «Литературной газете», 2010 г., №21, 26 мая – 1июня; также    в журнале «Литература» Издательского центра «Первое сентября», 2003 г.,№11.

Основные положения диссертации были изложены в докладах: на пяти международных научных конференциях, посвященных творчеству А.П.Платонова в ИМЛИ им. А.М.Горького РАН (1996, 1999, 2001, 2004, 2009); на Шешуковских межвузовских научных конференциях в МПГУ (ежегодно с 2002 по 2011 годы включительно); на Всероссийских научно-методических конференциях «Мировая словесность о детях и для детей» (МПГУ, 2003 и 2004 гг.);  на Международной научной конференции в Праге в 1990 году, посвященной 100-летию со дня рождения Б.Л.Пастернака; на третьей международной научной конференции в Воронеже, посвященной творчеству А.Платонова (1999 г);на 7-х Международных чтениях, посвященных памяти Н.Ф.Федорова 2-6 июня 2009 г., проводимых ИМЛИ им.Горького РАН и т.д. Положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в 75 опубликованных работах, в том числе в монографии «Андрей Платонов и философско-эстетические искания русской литературы второй половины ХХ века (В.Шукшин, В.Распутин, Л.Бородин), которая обсуждалась на страницах журнала «Университетская книга» (2007, №1) и включена Ассоциацией региональных библиотечных консорциумов в Сводный каталог периодики библиотек России. Рецензенты монографии доктора филол. наук, профессора. Скороспелова Е.Б.и Сигов В.К. В статьях из реестра ВАК рассмотрены преемственные связи с творчеством А.Платонова таких писателей, как В.Маяковский, В.Распутин,Л.Бородин, В.Маканин, В.Токарева, Л.Петрушевская. А теперь представлю основные результаты выполненного исследования. Целью работы стало выявление преемственных литературных связей, традиции и новаторства в философско-эстетических исканиях писателей второй половины ХХ - начала ХХ1 вв. в сопоставлении с классическим наследием А.Платонова;определение характера и особенностей этих неоднородных, многоуровневых связей, поэтических средств и приемов, получивших творческое переосмысление и развитие. Актуальность исследования  видится  в том,  что разрабатываемая проблема находится в русле научных направлений современной литературоведческой науки; во-вторых – в необходимости  определения роли и места «комплекса смыслообразующих величин» (В.П. Скобелев) в  движущейся панораме литературного процесса,что приводит к выявлению духовно значимых тенденций русской прозы изучаемого периода, и, в-третьих,  в том,   что изучение классических традиций, в том числе и платоновских, позволяет глубже понять основные тенденции развития русской литературы в ХХ-начале ХХ1 вв. и перспективы ее дальнейшего развития В качестве материала исследования рассматривались и собственно литературные, и публицистические, и литературно-критические работы писателей, тогда как объектом исследования стали философско-эстетические искания художников слова, сущностные основания для выявления родства, форм преемственности,«сближений-отталкиваний» различных художественных миров. Предмет исследования - историко-генетические и сравнительно-типологические связи творчества писателей, составляющих единую линию в русской литературе ХХ-начала ХХ1 веков.

В диссертации подробно освещена степень изученности темы. Научное изучение творчества А.Платонова положила статья Л.А.Шубина «Андрей Платонов» (1967). Современное литературное пространство многие литературоведы, писатели рассматривают как «постплатоновское».Крупным явлением в истории мировой культуры стало издание  в 2000 ИМЛИ РАН «Записных книжек» Материалы к биографии А.Платонова;публикация  М.А.Платоновой, подготовка текста, пред.. и примеч.  Н.В.Корниенко; научное издание  в 2009 г. ИМЛИ РАН  1-ой книги «Архива А.Платонова;  издание «Вагриусом» в 2006 г. «Драматургии Андрея Платонова», составитель Антон Мартыненко. И т.д.  Все это имеет огромное значение для развития отечественной, мировой литературы, для развития платоноведения, в целом литературоведения.   Научной основой  диссертации стал диахронический подход к творчеству А.Платонова, который  разрабатывается отечественными и зарубежными литературоведами  и нашел отражение также в научных сборниках ИМЛИ РАН «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества, главный редактор и

постоянный составитель которого  - Корниенко Н.В.
Перспективный путь изучения особенностей восприятия современными писателями художественного наследия Платонова нам видится в том, чтобы «соединить» парадигмы анализа  платоновской прозы: «синхронической», учитывающей литературные контексты его эпохи, и «вертикальной», направленной на постижение феномена «самого метафизического русского писателя ХХ века в диахроническом аспекте. Учеными успешно реализуется  диахронический подход к изучению прозы А.Платонова (А.Варламов-«Платонов и Шукшин. Геополитические оси русской литературы»:  С.Залыгин - «Трифонов, Шукшин и мы»; А.Лысов – Идеалы целостности жизни у А.Платонова и А.Твардовского. «Чевенгур», «Страна Муравия») и др.), но задачи создания обобщающего монографического труда о месте и роли прозы Платонова  в диахронических связях  русской литературы до настоящего времени ученые перед собой не ставили. Между тем о влиянии художественного наследия  Платонова на дальнейшие философско-эстетические искания русской прозы, как о факторе, задающем важнейшие линии ее развитии, говорили сами участники литературного процесса.Замечательным мастером, у которого надо учиться, назвал  Платонова Ю.Трифонов. Как элемент персональной платоновской традиции оценивает В.Распутин язык, стиль писателя,когда пишет о своей учебе у Платонова еще в 1980г.: Высказывания исследуемых авторов о воздействии прозы Платонова на становление их  творческого мастерства служили для нас и ориентиром в механизме подключения сопоставляемой прозы.Отмечая психологизм прозы Платонова,  В.Г.Распутин, на наш взгляд, обозначил  и истоки своего творчества, свое видение и назначение литературы: «Главная и всеобъемлющая тема Платонова  – скорбь по миру и человеку.  А.Платонов – смотритель изначальной русской души»(Цитирую по «Стране философов Андрея Платонова:проблемы творчества».Выпуск 4. Юбилейный»,2000г.). Об информационной ценности высказываний автора о своем творчестве мы ориентируемся и на работу М.М.Бахтина «Эпос и роман» (О методологии исследования романа)», отметившего,что именно прямые высказывания авторов помогли ему в выявлении специфических свойств исследуемых им романов. (Бахтин М.М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) // Вопросы литературы и эстетики. Исследования последних лет. – М., 1975. С. 453, 454.). О несомненном воздействии магического языка Платонова, его прозы свидетельствуют и интервью автора работы с современными писателями. (С Л. И.Бородиным, лауреатом премии А.И. Солженицына, с В.М.Шпаковым, лауреатом премии Н.В.Гоголя).
Задачу исследования мы видели в том, чтобы развить намеченные учеными перспективы в изучении платоновских традиций, раскрыть различные пути освоения последователями художественных решений, сделанных Платоновым, систематизировать полученные результаты и на этой основе открыть новые направления в научных исследованиях.С этой целью в работе проанализированы произведения  девяти писателей (Ю.Казаков, В.Белов, Ю.Трифонов,В.Шукшин, В.Распутин, Л.Бородин, В.Березин, В.Шпаков, В.Сорокин и др.) в сопоставлении с творчеством А.Платонова. Была описана система мировоззренческих/ философских взглядов, нравственных установок и эстетических принципов А.Платонова, выстроена типология взаимодействия. Таким образом, новизна диссертационной работы определяется привлечением широкого ряда прозаиков для сопоставления их исканий с открытиями А.Платонова в области философско-эстетического постижения закономерностей эпохи,художественных решений, сделанных Платоновым в области художественной прозы. В принципе отбора авторов мы исходили из рамок конкретного временного интервала, 2-ой половины ХХ-начала ХХ1 вв.,характеризуемого наличием уникальной идейно-эстетической парадигмы духовных исканий писателей различных литературных направлений. Это и Ю.Трифонов, автор «московских повестей», ставших началом целого направления в русской литературе второй половины ХХ века – «городской прозы». Это и Л.Бородин, представитель неореалистической тенденции, в прозе которого получают сходное с Платоновым разрешение идеи «преображения души», реальности «падшего» мира. Нами учитывались также, как уже нами отмечалось, высказывания самих писателей о воздействии прозы А.П.Платонова на становление их поэтического мастерства(Ю.Трифонов, В.Распутин, Л.Бородин, В.Шпаков, Ю.Нагибин и многие др).
В исследование включены произведения писателей различной эстетической ориентации, что позволило сделать вывод о специфике прочтения «платоновского слова» и особенностей влияния А.Платонова на процесс формирования разных векторов отечественной словесности. Так,сопоставляя роман В.Сорокина «Голубое сало».(1999) и повесть А.Платонова «Сокровенный человек»(1928) мы впервые в литературоведении конкретизируем соотношение реализма и постмодернизма в конкретном текстовом проявлении: определяем взаимоотношение классика и постмодернизма,оцениваемого как «неклассическое, но вполне оформившееся эстетическое явление».В диссертации проводится многоуровневое сопоставление по каждому писателю в отдельности. При этом мы исходим из лотмановского подхода – о необходимости типологического подхода к материалу при постановке таких исследовательских задач, как сравнительное изучение литератур. Параметры,которые лежат в основе типологических сопоставлений –– направленность таланта писателей, проблемно-тематическое содержание произведений, их идейная направленность и эмоциональный пафос, общая структура произведений, сюжет,особенность построения, конфликт,стиль,язык,жанр,композиционная структура произведения, пространственные и временные соотношения,   речевой строй произведения, диалоги, портрет, пейзаж, основные художественные образы в их системе и внутренних связях, их взаимоотношения на сюжетном и функциональном уровне.
Основные критерии при выявлении преемственности прозы писателей - это определяющие элементы платоновской прозы, их творческое вхождение в художественный мир сопоставляемых авторов: моральная категория памяти, как важнейший  элемент прозы Платонова, выразившийся в метафорической фразе «одного света» (Так и будем жить как один свет... Ты запомни меня...а тебя запомнят, кто после тебя народится....);милосердие,сострадание, неравнодушие ко всему живому, к «немому горю вселенной»,высказанное в ставших знаменитыми формулах, вобравших сердцевину,художественное поле творчества  писателя («воспеть тревожную жизнь в человеке...»,  «Немое горе вселенной может понять, высказать и одолеть лишь человек...»);  понятие софийности, введенное писателем в онтологический, экзистенциальный контекст («...помощь придет от другого человека...») и в не менее гуманной мысли, высказанной в рассказе «Афродита» – «увидеть и пережить всю вселенную); бескорыстная любовь, любовь к своей земле,ко всему живому, креативная деятельность человека, творческое начало,  каждодневный труд для преодоления трудностей («... все делается, а не само родится»),преобразование «яростного мира в прекрасный», животворящее начало, философия жизни и смерти - «из смерти работать жизнь», обращение к библейским архетипам и сюжетам, образам, мотивам - «Сеять души в людях»,  сакральная функция мотива сердца в сюжете прозы, сохраняющая  человека как духовного существа, концепт Человека.Как важнейшие философские установки Платонова, отражающие главный концепт его творчества Платонова– концепт ЧЕЛОВЕКА – мы рассматриваем выражения – «Без меня народ неполный» ( «Старый механик»); «Быть человеком – редкость и праздник» (Автобиографическое письмо», 1922). Среди уникальных  элементов платоновской прозы отмечаем язык и стиль писателя, не стандартный,яркий,«своеобразный»(определение Горького),«магический»(определение Нагибина), «трудное выражение» сознания в речи, язык, обладающий  уникальным эффектом эстетического воздействия, чисто художественной энергетикой, язык как путь к «неевклидовому познанию мира, язык по Лобачевскому,  с шокирующей наше будничное сознание перспективой, характерной для русской иконописи, г (Наталья Иванова), «неправильная прелесть языка» (Лев Гумилевский), характеризуемая необычайным сочетанием слов,язык неповторимый, неординарный,отличающий писателя от других ,  отсутствие хлестких, бьющих оценок даже в сатирических произведениях, лишенный пафоса, сдержанный (кредо писателя («слова твои должны быть лучше молчания»), за что он и получил определение  «тихий собеседник», а художественный мир обозначен  «сердечным миром». Отмечаем,что подражать Платонову бессмысленно, преемственность  это не подражательность, мы понимаем традицию как художественное освоение  творчества писателя без подражательности.  Речь идет не о подражательности языка и стиля, а о творческом освоении художественного опыта писателя Язык Платонова- язык мыслящего художника, он отражает особенности его художественного мира, выражает нравственно-эстетическую систему мировоззрения, его философию. Как важнейший критерий эстетической позиции писателя: рассматриваем запись в дневнике писателя: «Писать надо не талантом, а человечностью, прямым чувством жизни».(Записные книжки).
Краткий обзор работы платоноведов относительно романа «Чевенгур», проведенный нами в диссертации, свидетельствует об особенностях творческого метода писателя,
парадоксальном универсализме художественного мира, синтетизме  и полифонизме его прозы.Воспроизведение жизни в формах и пропорциях самой жизни – устойчивая творческая закономерность,придающая узнаваемый характер самым первым работам Платонова. Закономерность,окращивающая их стилевым образом, «долженствующей формой» (выражение Эйхенбаума_ (В.Э
Методологическую основу диссертации составили концепции ученых, представляющих сравнительно-историческое направление. В разрезе нашей проблемы, в диалектике литературной преемственности мы опирались  на концепцию «большого времени» М.М.Бахтина,   на доводы ученого о «переакцентуации» классических произведений, способности их смыслового состава «расти,  досоздаваться  далее», «раскрывать на новом фоне все новые и новые смысловые моменты», «глубины».     Погружение в проблемы сравнительно-исторической поэтики позволило выявить типологические схождения и разрывы в подходе к герою в прозе А.Платонова и В.Шукшина. Герои писателей много думают, размышляют о смерти. В отличие от прозы Платонова в ряде рассказов Шукшина более жестко акцентируется трагически мучительное осознание смерти героем. Осознав непреложность смерти, герой Шукшина решает этическую задачу – как прожить жизнь на земле; у героев Платонова неоднозначное отношение к «интересу смерти»,несущее, в основном, онтологическую направленность.  Неизбежность смерти, отчужденность людей осмысляется как ситуация глубоко тревожная. Разрешение проблем жизни, смерти,памяти, связи живых и мертвых происходит в платоновской традиции «света жизни»..Оба писателя утверждают концепцию человека, призванного укреплять связи людей,умерших и живущих. Концепция человека, призванного укреплять духовные связи между людьми, нести свет, не дать исчезнуть человеческой памяти в рассказах Шукшина «Залетный» «Осенью», «Мастер» совпадает с платоновской концепцией человека (анализ рассказа «Третий сын». Схождения усматриваются в актуализации эсхатологической топики – «жизнь», «смерть», ориентированной героями на преодоление страха смерти.
Основополагающими для нас в разработке методологии исследования традиций А.Платонова в русской прозе второй половины ХХ-начала ХХ1 вв. стали доводы Л. А. Шубина. При анализе  «рефлексов платоновских идей» в последующей литературе,выражаем согласие с ученым в выявлении традиций в художественном творчестве - речь идет не только о литературном воздействии произведений Платонова, а о направленности таланта писателя, о природе его героя, о попытке этого героя осмыслить свою жизнь, жизнь других людей, «о смысле о т д е л ь н о г о и о б щ е г о с у щ е с т в о в а н и я».Сопоставляя прозу В.Белова и А.Платонова,Ю. Казакова и А.Платонова,выявляем типологические схождения в рассмотрении мотивов «хлебопашества как святого занятия», «тревоги бедных деревень», мотива «доносительства» в  сюжете произведений «Чевенгур», «Котлован», «Усомнившийся Макар»Платонова; «Привычное дело»(1967),  «Кануны (хроника конца 20-х гг.)»(1972-87), «Год великого перелома» (1989 – 1994) и «Час шестый (хроника 1932 года)» (1997 – 1998) В.Белова; «Северный дневник», «Нестор и Кир»(1961), «На полустанке» (1954) Ю.Казакова. Ко времени написания повести «Привычное дело» Белов не мог прочесть «Котлован»(1930, опубликована в России в 1987),  но он мог прочесть хронику «Впрок» (1931), рассказ «Усомнившийся Макар» (1929), повесть «Ямская слобода» (1927), в которой «хлебопашество» определяется Платоновым эпитетом «святое». Наши доводы о художественном мастерстве,  знании Беловым жизни деревни подкрепляем ссылкой на  исследование литературоведа В.Гусева   «Вологда ставит вопросы»(1882 ).   «Белов, как никто,знает деревню изнутри; да к тому же деревня эта – северная –  наиболее сохранившаяся как деревня. Даже классики – Тургенев и Лев Толстой – не могут в этом отношении тягаться с Беловым; они приступают к деревне «сверху», от духа и от культуры; Белов идет от нее самой,  из самых «недр».Сопоставляя прозу писателей, отмечаем, Василий Иванович Белов в духе традиций Платонова, его рассказа «Усомнившийся Макар», предлагает в повести «Привычное дело» читателю притчу, философское иносказание о современности. Рассматриваются линии общественной жизни в стране: одна, – рассчитанная на масштабный подход,безликую массу, которую «чумовые» пытаются вести «по прямой линии к общему благу» и способны при этом придавить «мертвым телом» живущих, другая, – учитывающая не только «целостный масштаб», но и «частного Макара». Внутренние монологи героев Белова, диалоги, которые они ведут между собой, вызывают аналогии с мирочувствованием платоновских героев, безымянных крестьян  из «Котлована», с образом Елисея, спина которого обрастала «защитной шерстью».Они передают трагичность жизни крестьянина в несвободных формах существования,ненависть к произволу «уполномоченных». Народная мораль не позволяет Дрынову «отмежеваться от своей души» (фраза Платонова из «Котлована»), стать доносчиком».
Схождения поэтики Казакова и Белова устанавливаем в обращении писателей к излюбленному платоновскому фольклорному образу, – образу лежащего «вниз лицом»человека (ничком).Психологическую функцию выполняет в финале рассказа Ю.Казакова «На полустанке» символическая пластика в описании портрета героини, ее внутреннего состояния после того, как  любимый парень уезжает из деревни за благоустроенной жизнью,  обманув ее, стыдясь посмотреть в глаза. «Девушка сидела не шевелясь (…) потом в последний раз оглянулась на полустанок и легла в телеге ничком». Казаков выразит печаль от несовершенства жизни, прибегнув к излюбленному платоновскому фольклорному образу, – образу лежащего «вниз лицом» человека (ничком). Образ лежащего «вниз лицом» человека – символизирует состояние тоски,душевной жалобы к матери-земле – это фольклорный образ. Вниз лицом ляжет Москва Честнова в романе «Счастливая Москва» после того, как она проведет ночь с Сарториусом в землеройной яме, и Сарториус узнает «всю Москву полностью, все тепло,преданность и счастье ее тела».Поза Москвы («Москва отвернулась и легла вниз лицом») символизирует душевную жалобу к матери-земле. «Жизни не вышло. Я боюсь, что она никогда не выйдет и я теперь спешу», – скажет Москва Сарториусу.Мучительное размышление Москвы понимает Сарториус: «Но он понимал мучительное размышление Москвы, что самое лучшее чувство состоит в освоении другого человека, в разделении тягости и счастья второй, незнакомой жизни, а любовь в объятьях ничего не давала кроме детской блаженной радости, и не разрешала задачи влечения людей в тайну взаимного существования». Авторский голос сливается, как и в заключительной фразе казаковского рассказа, с речью повествователя в разделении тревоги героинь. Доказательны ссылки М. Родкевич на цикл статей Н.Ф. Федорова о регуляции природы,открываемые разделом « Горизонтальное положение и вертикальное – смерть и жизнь».  «Символическая пластика расставляет акценты – смысловые и эмоциональные с определенной жестокостью[329: 28]. (цитируется по «Стране философов». По материалам первой Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Платонова. Выпуск 1, 1994 ).
Внимание типологическим параллелям и контактным взаимодействиям платоновского наследия с историко-культурным контекстом проводилось с опорой на исследование Д.С. Лихачева «Традиции в истории культуры»(1978).Понятие «литературности литературы», под которым подразумеваются «различные формы отражения в литературе предшествующей литературы, без которой невозможно полное понимание литературы», позволило нам, например, при всем различии художественных систем писателей, говорить о типе связи между прозой А.П.Платонова и В.М. Шукшина. В художественном исследовании особенностей русской души Шукшину, как и Платонову, близка мысль Н.А.Бердяева, изложенная в книге «Истоки и смысл русского коммунизма» (1937) о противоречивом «пейзаже русской души», для которой характерен и «природный дионисизм и христианский аскетизм».
Доводы академика Лихачева о «литературности литературы» позволяют говорить о творческом диалоге Платонова и Бородина на фоне уроков Ф.М. Достоевского (повести Бородина «Бесиво», «Божеполье», «Ловушка для Адама», «Царица Смуты», «Без выбора»;«Чевенгур», «Котлован», рецензия «Достоевский» Платонова; «Бесы», «Село Степанчиково и его обитатели», «Братья Карамазовы» Достоевского). Легенда о Великом Инквизиторе и «бесовская»концепция человека в формулировке Шигалева и Верховенского из «Бесов»(1871-1872) Достоевского найдут развитие в повести Бородина «Божеполье»(1993), обладающей явными признаками антиутопии.Сопоставление отдельных фрагментов  произведений позволил выявить перекличку  смыслового содержания  произведений. Авторитаризм героя Достоевского Шигалева проявляется в «конечном разрешении проблемы собственной системы устройства мира», замене   «безграничсной свободы» «безграничным деспотизм» Речь в анализируемых произведениях Платонова и Бородина идет о социальном устройстве общества в духе «бесов»Достоевского – «разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо (…) срезав радикально сто миллионов голов и тем облегчив себя, можно вернее перескочить через канавку» [22: VIII, 390 – 392]. В диссертации – С.  340_Подчернем,   при сопоставлении прозы писателей  речь идет не о грубой стилизации, не о вычленении приемов (Платоновский стиль и язык – и это уже заметили исследователи – «не поддается воспроизведению и копированию»), а о философской интонации, органическом усвоении элеменов традиции, речевом строе, использовании символов, метафор, ассоциаций. Платоновская метафора «евнуха души», «маленького зрителя»сопоставима с метафорой «второго сознания» в «Божеполье». «Второе сознание» героя Бородина,«человека самоконтроля», каким он мнит себя, передает смену его переживаний,«динамику чувств», переводит повествование в объективный план, в «разговор от лица реальности»:
В традициях Достоевского и Платонова, утверждающих невозможность построить счастливое общество ценой колоссальных человеческих жертв, строится один из центральных фрагментов повести – беседа главного героя повести Павла Клементьева с «высоким гостем».
Выявление типологических аналогий не означает невнимания к индивидуальному своеобразию. Работа многоплановая, понятие традиция обосновывается не только как факт преемственности, т.е. в континуальном аспекте, но и в новаторстве писателя, включающего в свою творческую парадигму наиболее важные элементы традиции, креативную деятельность человека.Прославление труда, творческого отношения человека к жизни – один из существенных элементов платоновской персональной традиции, который творчески будут развивать писатели второй половины ХХ в. – Е.Носов, В.Распутин,Л.Бородин, Б.Екимов, Г. Владимов и и др.Для нас неправомерна крайность, когда два писателя сопоставляются по методу «буквализма» с выискиванием у двух сопоставляемых авторов сходных деталей, отдельных выражений, когда случайные совпадения возводятся в ранг традиции. Мы понимаем традицию как художественное освоение творчества писателя без подражательности.В механизме подключения сопоставляемых произведений для нас было важно, что плодотворность художественной традиции определяется не степенью зависимости того или иного писателя, от своего предшественника, не широтой использования элементов его стиля, творческой манеры и т.п., а качеством художественного результата, отразившим глубину творческого преобразования воспринятого опыта (Бушмин А.С. Наука о литературе; Преемственность в развитии литературы») Так, сопоставляя повесть «Бесиво»(2002) Л. Бородина с повестью Ф.М.Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» (1859),с романом Платонова «Чевенгур» (1927-1930; напечатан в 1988) устанавливаем,Бородин смотрит на мир сквозь множество текстов, прежде всего жизненных реалий;в повести  много цитат, реминисценций, и,прежде всего, отсылок к текстам Достоевского, к платоновскому роману «Чевенгур», к его «самодельным людям». Прозвище героя Л. Бородина  Чепракова восходит к имени героя повести Ф.М.Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» (1859). В определении «самодельный Описькин» (написание фамилии с мягким знаком, у Достоевского без мягкого знака) Бородиным   усматриваем аналогии  с образами Достоевского и Платонова, Бородин трансформирует их и создает тип ловкого и энергичного дельца, умертвившего в душе все человеческое, потерявшего нравственные устои. Эпитет «самодельный» использован Бородиным с горькой иронией; для его героя – «самодельного Описькина» – не характерны минуты сомнений, размышлений,самоосознания, как для платоновского «самодельного» человека», который «чувствует свое сознание как голод» («У него (Дванова – В.С.) голова сидела на теплой шее (…) Дванов чувствовал свое сознание как голод, от него не отречешься и его не забудешь»). Антигерой Бородина Чепраков,«самодельный Фома Описькин», не  ведающий сомнений, размышлений «самодельных людей» из романа Платонова «Чевенгур», насаждает чисто бесовскую концепцию жизни, «уменьшения человека, подобно Прошке Дванову.   Это он, «олигарх районного масштаба» (по собственному определению) поломает судьбу героя произведения Андрея, сделает из него своего человека. Его монолог-исповедь перед автором-рассказчиком построен в параллельном ключе, что и диалог Александра Дванова с Прошкой, когда Прошка говорит о своих планах «уменьшения человека» («Вот видишь, Саш,– убедительно продолжал Прокофий, – что от удовлетворения желаний они опять повторяются и даже нового чего-то хочется. Лучше будет уменьшать постепенно человека…». Монолог антигероя повести «Бесиво» раскрывает «сатанинский фокус уменьшения человека»,«превращения» человека с прямым позвоночником в лакея. Наш вывод: Как и в повестях «Ловушка для Адама», «Царица смуты», в повести «Бесиво» Бородин показывает пути преодоления нравственной опустошенности, индивидуальной «смуты» для обретенья «самостоянья», возрождения души, веры в нравственные законы. Мотив «бесов» в повести Л. Бородина оказывается многослойной метафорой, на которой построено повествование. Писатель показывает и разрушение семьи, и омертвление чистых чувств, и отсутствие сострадания к человеку. Как и роман «Чевенгур»,повесть «Бесиво» прочитывается как роман-предупреждение. Смысл заглавия истолковывается  как собирательный образ худших черт в человеческом характере, от которых надо избавиться. Генезис повести усматривается и в пушкинских «Бесах» (1830) («В поле бес нас водит,видно…»), и в «Бесах» (1871) Ф.М. Достоевского и в «Чевенгуре» Платонова.В иносказательном плане прочитывается в бородинской повести мотив белены – ядовитого сорного растения,которое съедали деревенские мальчишки в деревне и «диковали» («если пережрал,так диковать начинает, только хватай да связывай. Молоком отпаивали»).
В исследовании мы исходим из того, что генетическая связь обусловила возникновение другой связи – типологической.Под типологическими связями мы имеем в виду объективные связи независимо от того, порождены ли они внутрилитературными контактами или возникли самостоятельно в результате общественной и идеологической жизни. Типологические соответствия обусловлены сходством систем художественного мышления, и плодотворным является изучение литературных традиций, которые раскрывают их участие в формировании личности писателя и его жизненного миросозерцания, в развитии его художественного мышления и его собственной творческой силы. Философская система А.Платонова выражена в художественной форме. При рассмотрении поэтики сопоставляемых произведений мы используем онтологический подход. Он необходим для констатации углубленного внимания писателей к бытийным аспектам в художественном отображении мира, к фундаментальным проблемам человеческого существования. Прочтение рассказа В. Шпакова «Железный Ренессанс» в свете прозы А. Платонова позволило выявить контактные связи с прозой Платонова,своеобразный опыт стилизации, травестирование повести «Котлован», рассказа «Усомнившийся Макар», не имеющее пародийного характера. И в то же время
сопряжение социального сюжета с библейским мифом – о строительстве Вавилонской башни в «Котловане» и воскрешении умерших в «Железном Ренессансе», – и демифологизация мифов – об «общепролетарском доме» в «Котловане» и новой мифологии о «стальной коннице» в рассказе В. Шпакова трактуются нами как типологические связи. Мы отмечаем, что рассказ Шпакова, как и платоновский рассказ «Усомнившийся Макара», наполнен глубоким сатирическим содержанием. При этом сатира смешана с горечью и болью. Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечены отбором наиболее авторитетных теоретических установок и методологических принципов, ориентацией на наиболее перспективные достижения литературоведения,  всесторонним освоением собственно художественного материала, составляющего предмет диссертации, опорой на труды отечественных и зарубежных философов, теоретиков литературы.
Сближение в философско-эстетических исканиях писателей, таких, например, как А.Платонов,В.Распутин, обращение писателей к метафизическому опыту, отражение человеком процесса макрокосма показаны на основе сопоставления произведений «Такыр»(1934) А.Платонова, «Видение»(1997), «Последний срок»(1970), «Живи и помни»(1974) В.Распутина. Духовный мир героинь этих произведений приравнен к макрокосму. В данной главе мы применяем метафизический подход, определяемый Александром Михайловичем Евлаховым как «простейшая форма «первобытного параллелизма».(В диссет. -С.312). Доказано,  что герои писателей вписаны в величественную картину мироздания. Наши доводы подкреплены и работами Владимира Топорова об актуализации архаических художественных моделей в новом искусстве.(Работа 1972 г. «К происхождению некоторых поэтических символов // Коллективный сборник «Ранние формы искусства»
Сопоставление прозы Ю. Трифонова («Долгое прощание», 1971, «Другая жизнь», 1975) и повести А. Платонова «Джан»(1933-1934)позволило установить существенное различие в приемах психологического анализа у писателей. Платонов чаще прибегает к описанию внутреннего состояния героя,передавая его переживания через символическую пластику. Вниз лицом»ляжет Назар Чагатаев в повести «Джан», одухотворенный, как и все «сокровенные»платоновские герои, «идеей жизни» – «устроить на родине счастливый мир блаженства…». Назар стремится пробудить в племени «джан» импульс жизни. Печаль героя, что его народ «боится жить», «отвык и не верит», Платонов подчеркнет символической пластикой. Трифонов же обращается непосредственно к внутреннему монологу для передачи всех нюансов мышления в связи с тем или иным событием, к приемам несобственно-прямой речи, к необычным, выразительным тропам.Исповедальный внутренний монолог Ляли в повести «Долгое прощание» раскрывает причину ее неверности любимому человеку. Сопоставление прозы писателей выявляет сходную концепцию человека. Трифоновская концепция человека, призванного укреплять духовные связи между людьми,совпадает с платоновской. Она выражена метафорически, в художественно-философских установках, формулах: «свет жизни» (Платонов), «нить,проходящая сквозь поколения» (Трифонов). Типологические связи между прозой Ю. Трифонова и А. Платонова обнаруживаются в близости подхода к герою,идее связи человека с родом, семьей.Трифонов становится своего рода связующим звеном между Платоновым и современными писателями.. Традиции Трифонова в исследовании бытия человека в тесной связи с его бытом («Нет, не о быте – о жизни. Быт и бытие – это слитно, это нельзя разъять. Быт как «вселенскую связь» преемствуют и развивают в современной прозе А. Битов, В. Маканин, А. Кабаков,Л. Петрушевская,
Типологические связи между прозой Ю. Трифонова, конкретно повести «Другая жизнь» (1975)  и А. Платонова, конкретно повести «Эфирный такт» (авторская датировка – 1926 – 1927 гг., впервые опубликована в 1967 г.) обнаруживаются  нами в сходном подходе к герою. Для его верной трактовки нами учтена пассионарная теория Л.Гумилева «Этногенез и биосфера Земли» (1979). Наша аргументация: Задумываясь над сущностью и движущими силами этнческой  истории,Л.Гумилев в  своем исследовании «Этногенез и биосфера Земли» (1979), доказывает, что в основе всякого деяния,оставляющего следы в истории, лежит страстное стремление человека к своему идеалу,к целенаправленной деятельности, связанной с изменением общественного или природного окружения, «…причем достижение  амеченной цели, часто иллюзорной или губительной для самого субъекта, представляется ему ценнее даже собственной жизни».  Рассмотрение труда Л.Н.Гумилева убеждает в доминантной идее  ученого -  в  вере в мессианскую, пассионарную сущность народа, в то, что «любой этногенез», т.е. процесс формирования народа (нации) «... зачинается героическими, подчас жертвенными поступками небольших групп людей».  Этих людей ученый назвал  пассионариями и отметил,что «пассионарность не имеет отношения к этическим нормам, одинаково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушение, благо и зло». Это страстное стремление к осуществлению своей мечты  наперекор всему Гумилев назвал  «пассионарностью».Источником такой активности, по Гумилеву, является биогеохимическая энергия живого вещества биосферы, как она описана и В.В.Вернадским. Рассмотрение  труда Вернадского «Философские мысли натуралиста», доводы философа  –  от биосферы через техносферу к ноосфере («В геологической истории биосферы перед человеком открывается огромное будущее, если он поймет то и не  будет употреблять свой разум и свой труд на самоистребление») -  открывает
новые перспективы в установлении связи прозы А. Платонова с гуманистическими доводами отечественных мыслителей. Создается  впечатление, что Платонов своей повестью «Эфирный тракт» в художественной форме предвосхитил научные  изыскания ученого, и  что Гумилев читал  повесть Платонова «.Эфирный тракт,которая впервые  была опубликована в 1967 г Свой научный труд Гумилева азработал в 1979 г.
Платоновский подход к героям Федору Попову, Михаилу и Егору Кирпичниковым – представителям «сердечной науки» и Исааку Матиссену, представителю «злой силы знания»  в повести «Эфирный тракт»  обнаруживает много общего с теорией пассионарности Л.Н. Гумилева. Инженер Михаил Кирпичников, герой платоновской повести, одержим идеей понять «существо вселенной», добиться разгадки «искусственного размножения электронов»,«эфирного тракта», чтобы «дать всем хлеб в рот, счастье в грудь и мудрость в мозг»,для этого он воспитал в себе «жажду знания, как кровную страсть»  И свой дом, любимую и любящую жену он покидает и отправляется в Америку, «ища там невиданных новостей жизни, заранее им радуясь», хочет «узнать, как розовое масло делается», засадить розами землю своей родины,потому что «нежное масло душных и пьяных роз способно построить вечные здания в древних балках его родины и в этих зданиях поселятся довольные вежливые мужики».«Пассионарность» проявляется и в создании Платоновым образа Егора Кирпичникова, продолжателя дела отца после трагической его гибели по вине Матиссена. Он унаследует от отца «страсть познания мира», «изберет темой своей жизни конечную разгадку вселенной». Подобно отцу, Егор «искал первичное чрево мира в межзвездном пространстве – в таинственной жизни электронов,составляющих эфир». Стремление познать вселенную, как и в научном исследовании Л. Гумилева, у героев Платонова активизируется процессами, происходящими в космосе, «солнечного ветра», «солнечных вспышек»; герои – «носители биополя».
Такой пассионарностью,«энергией души» в повести «Другая жизнь» Трифонова обладает историк Сергей Афанасьевич, изучающий материалы московской охранки накануне Февраля семнадцатого года: «…материалы ценнейшие, потому что архивы охранки были уничтожены,сожжены. (…) Ему казалось, что нить, соединяющая поколения, должна быть наподобие сосуда, по которому переливаются неисчезающие элементы» [ Сноска в Диссертации :90: III, 302 – 303]. В «отыскивании нитей» Сергей видит «необыкновенно важное»: «Временами он работал с бешенным энтузиазмом. Когда возвращался домой из библиотеки или из архива, бывал землистого цвета, едва держался на ногах и не мог сразу сесть за ужин: лежал несколько минут, успокаивал сердце. (…) Так его поглотила работа. Он вкладывал в нее гораздо больше, чем следовало, чем она могла вместить» [Сноска в Диссертации 90: III, 303].
Героям, проявляющим «энергию души»,исходящим в своих побуждениях из «житейской нужды» людей, Платонов противопоставляет «врагов жизни», представителей «злой силы знания», каким в «Эфирном тракте» является  инженер Матиссен. Матиссен много лет работает над идеей дистанционного управления техническими устройствами, передачи на расстоянии мысленных приказов. Девиз Матиссена – «Я весь мир могу запугать, и потом овладею им и воссяду всемирным императором! А не то – всех перекрошу и пущу газом!» [45: I, 169]..В отечественном литературоведении подход к героям в «городской прозе», в том числе и в прозе Ю.Трифонова, с учетом теории пассионарности Льва Гумилева впервые отметил А.В. Шаравин: «Для городской прозы, как и для автора «Этногенеза и биосферы Земли», пассионарность – это «способность и стремление к изменению окружения, атрибут подсознания». [Сноска в Диссертации :367: 22 – 23].
Отмечу, что к пассионариям относит  героинь В.Г.Распутина и  Александр Прошкин, режиссер, в «послужном списке» которого ставшие заметными экранизации произведений Пушкина, Амфитеатрова, фильм «Холодное лето 1953», не говоря о прошедшем по телевидению многосерийном прочтении «Доктора Живаго», и наконец  фильм «Живи и помни», поставленный   им  по повести гениального писателя, нашего современника В.Г.Распутина. Мои доказательства  хочу подкрепить и размышлениями другого талантливого  современного режиссера Владимира Хотиненко, члена Патриаршего совета по культуре,  режиссера широко известных фильмов «Мусульманин», «Следствие ведут знатоки», прослеживающего творческие связи и контакты кинорежиссеров с творчеством писателей-классиков и отечественных философов, пробуждающих в народе жизненные силы.
Научная новизна исследования заключается в установлении парадигмы художественных контактов писателей второй половины XX - начала ХХI вв. с творчеством А. Платонова, в системном осмыслении этих связей как влияния, воздействия, или традиции и в выстраивании типологических схем нового образца. Кроме того, диссертация активно вводит в научный оборот малоизученные материалы ранней публицистики А.Платонова, а также ранее почти не рассматривавшиеся в научном контексте произведения современных прозаиков. Выстроенные парадигмы предстают как система идей, взглядов и понятий, различных моделей решения множества проблем.В положениях, выносимых на защиту, речь идет о разнообразных формах,обнаруживаемых себя в традициях – влиянии, воздействии, типологических схождениях и разрывах.(Авт-т- с.17-19; в Диссерт.- С. 39-44).
Концептуальная новизна исследования состоит в следующем:
1. Доказана продуктивность для последующей литературы платоновского подхода к герою, в основе которого лежит принцип, позже ставший известным как пассионарная теория этногенеза Л.Н. Гумилева;
2. Обоснован широкий и разновекторный спектр влияния художественных открытий А.Платонова на прозу 2-й половины ХХ-начала ХХ1 вв, выявлена разновекторность творческой рецепции Платонова;
3. Прослежено развитие платоновской «философии существования» представителями разных поколений и школ; Художественные произведения А.Платонова, Ю.Казакова, В.Белова, В.Шукшина, Ю.Трифонова, В.Распутина, Л.  Бородина, В.Березина исследуются через актуализацию эсхатологической топики – «жизнь», «смерть», ориентированной героями на преодоление страха смерти.
4. Впервые решен ряд историко-литературных проблем:
Выявлены схожие установки на философское осмысление жизни в прозе Ю.П.Казакова и А.П. Платонова( «Без меня народ неполный»- Платонов» «Не тот без меня будет белый свет; Как на свете станет без меня» - Казаков); Типологические схождения между А.Платоновым и В. Беловым показали важность для В. Белова платоновской притчевости. Функционирование притчевого начала в «Привычном деле»восходит к «Усомнившемуся Макару» А. Платонова; Выявлены общие черты и существенные отличия приемов психологического анализа в прозе А.П. Платонова и Ю. В.Трифонова; Обоснована сходная оценка полярных сторон русского характера,двуединства человеческой души в прозе В.М. Шукшина и А.П. Платонова, в поисках истины обнаруживающих свою сокровенность. Доказана типологическая близость мотивной структуры («идеи жизни» и «порядка внутри себя»), определяющей сюжетную основу произведений А.Платонова и В. Распутина, основ метафизического миропознания их героев;Творческий диалог Л.И. Бородина с А.П. Платоновым впервые изучен на фоне художественных достижений Ф.М.Достоевского. Это позволило более точно определить преемственную связь образов героев-правдоискателей в их прозе,сходство в решении проблем человеческого сознания, в способах психологического анализа, в разработке христианских мотивов, мотива странничества, взаимодействия утопического и антиутопического начал.
4.Диссертация активно вводит в научный оборот малоизученные материалы ранней публицистики А. Платонова, а также ранее почти не рассматривавшиеся в научном контексте произведения современных прозаиков:
а) изучены доминирующие идейно-смысловые концепты в повести А.Платонова «Сокровенный человек» и в романе В. Березина «Свидетель» (о ценности человеческой жизни, реальности самоликвидации человека); б) выявлена актуализация платоновских традиций в рассказе В. Шпакова «Железный Ренессанс» (демифологизация мифов об «общепролетарском доме» и «стальной коннице»); в) показано преломление платоновского опыта в романе В.Сорокина «Голубое сало». Погружение в проблемы сравнительно-исторической поэтики, сопоставительный анализ,активно примененный в работе, дает возможность выявления историко-литературных закономерностей. 3-ее положение гласит: Включение произведений А. Платонова, как и произведений М. Шолохова, А. Солженицына, А.Твардовского, В. Некрасова, Е. Носова, В. Шукшина, Ю. Ю. Трифонова, В.Распутина, Л. Бородина, В. Маканина и др. писателей ХХ века в «вертикальный контекст» художественного универсума с использованием «онтологического» подхода определяет «лицо» русской литературы XX – начала ХХI вв., позволяет из частных наблюдений выйти на новый концептуальный уровень осмысления плодотворности гуманистической тенденции в русской литературе как ее этической и философской направленности, определяет «всеобщность» этого свойства. Речь идет о писателях, принадлежащих по сути к разным историческим эпохам – и тем не менее оказавшихся в едином русле гуманистических исканий русской литературы. Постплановская русская литература воспринимает произведения классика А.Платонова, которые отвечают одной из коренных черт русского искусства слова – ее онтологичности, софийности, укореннености в национальной русской почве.
Постмодернизм, оцениваемый как неклассическое,но вполне оформившееся эстетическое направление,рассмотренный на материале романа В.Сорокина «Голубое сало» в сопоставлении с прозой А.Платонова демонстрирует антиплатоновскую линию. На основании сопоставления произведений двух авторов выявлено, что в отличие от писателя-классика с его верой в человека прозу  В.Г.Сорокина отличает неверие в человека,преобладание мотивов отчуждения, космического одиночества человека, отсюда и идет «культивирование человеческого низа» в его эстетике. Сорокинская попытка развенчания, пародирования только подтверждает звездный статус прозы классика А.Платонова. И все же функционирование художественных «конструктов» Платонова в снижено-деструктивном контексте современного постмодернизма свидетельствует об огромной роли наследия писателя в современном социокультурном пространстве, без Платонова оно не мыслится как полное.
Обращение к генетическим и типологическим схождениям,разрывам позволило продемонстрировать укорененность творчества А. Платонова в пространстве традиционной духовной русской мысли. Доказано, что именно включение произведений А.Платонова в «вертикальный» историко-литературный контекст с использованием «онтологического подхода позволяет выйти на новый концептуальный уровень, понять эстетическое качество русской литературы XX – начала ХХI вв. – следование плодотворной тенденции гуманизма как этического, эстетического и философского явления, продемонстрировать «всеобщность» этого свойства. Научная ценность,новаторство работы заключается в Положениях, выносимых на защиту, которые и решаются на материале исследования.(Авт-т-с.17-19; в Диссерт.- С. 39-44).
Наш вывод: воздействие произведений А.Платонова на русскую прозу второй половины XX-начала XXI вв. обусловлено продуктивностью его художественных решений, связанных с глубиной постановки и разрешения онтологических, нравственно-этических, сущностных проблем бытия,творческим отношением Платонова к познаваемой действительности. Без изучения влияния творчества А.Платонова на русскую литературу нельзя составить полноценного и целостного представления о путях ее развития.
Структура работы традиционна: состоит из Введения, трех глав, включающих отдельные разделы и Заключения. Список использованной литературы составляет 400 наименований. В главе «Идея жизни» как «философия существования» А. Платонова в художественных произведениях и в литературно-критических статьях» рассматривается основной корпус произведений писателя под углом зрения обозначенной научной проблемы,отмечается характер платоновского новаторства, своеобразие его творческого метода, изобразительно-выразительных средств языка, стиля. Здесь рассматриваются ключевые тексты Платонова, в которых художественно представлена концепция жизни, «идея жизни», важная для писателя на всем протяжении творческого пути. «Идеей жизни» определяются важнейшие сюжетно-фабульные отношения в произведениях писателя, духовные поиски его героев. На основе анализа художественной прозы Платонова, систематизации и обобщения исследований литературоведов, акцентируем внимание на своеобразии художественного мастерства Платонова, заключающегося в индивидуальной манере письма, умелом использовании изобразительно-выразительных средств языка, символов, легенд, притч,реминисценций, символики народных сказок, вставных новелл, мотивов сна,лирического описания природы, юмора, иронии, гротеска для постановки философских, этических, социальных проблем. В разделе «Идейно-эстетические искания А. Платонова в художественном исследовании темы любви»рассматриваются концептуальные воззрения писателя на проблемы любви,соединяющей человека с человечеством. Любовь рассматривается как константа, способная вывести человека «из замкнутого круга существования к всеобщей жизни». В разделе «Образ-понятие «музыка» как символ гармонии мира в эстетике А. Платонова» рассматриваются идеи «синтетического» искусства, разрабатываемые писателем, анализируется язык Платонова, обладающий уникальным эффектом эстетического воздействия,художественной энергетикой. Образ-понятие «музыка» рассматривается нами как устойчивая «эстетическая доминанта» (фраза Б. Эйхенбаума)художественно-философской системы Платонова, элементом гармонизации человека и мира. Особое внимание уделяется приемам художественной методологии А.Платонова, ставшими предметом творческой рефлексии его последователей. На основе анализа художественной прозы Платонова,систематизации и обобщения исследований литературоведов, акцентируем внимание на своеобразии художественного мастерства Платонова,заключающегося  в индивидуальной манере письма, умелом использовании изобразительно-выразительных средств языка,символов, легенд, притч, реминисценций, символики народных сказок, вставных новелл, мотивов сна, лирического описания природы, юмора, иронии, гротеска для постановки философских, этических, социальных проблем. В выявлении стиля Платонова мы ориентируемся на работы В.Эйдиновой (Энергия стиля. О русской литературе ХХ века. 2009. Екатеринбург), Н.С. Валгиной (Теория текста М. : Логос, 2004), выявляем стиль писателя как эстетическое единство всех сторон и элементов художественной формы,обладающее яркой индивидуальностью и выражающее определенное содержание. Отмечаем, что в различные периоды жизни и в разных жанрах язык, стиль Платонова меняется, творческая методология ориентируется согласно важнейшему эстетическому принципу «неослабного корректива своим чувствам в массах людей» (Статья Великая глухая).  Творческий путь Платонова, становление его как писателя характеризуется постоянным поиском «слова», постижением  преобразующей роли искусства, и поэтому мы уделяем в диссертации особое внимание этому вопросу, как элементу традиции Платонова для последующих поколений писателей. Краткий обзор работы платоноведов относительно романа «Чевенгур», проведенный нами в диссертации,свидетельствует об особенностях творческого метода писателя, парадоксальном универсализме художественного мира, синтетизме и полифонизме его прозы..
В главе «Генетические и типологические связи прозы А. Платонова с русской литературой XIX- первой половины ХХ века…» творчество А.Платонова рассматривается во взаимодействии с философской мыслью и литературным процессом соответствующего периода. Отмечается, что Платонов, усваивая опыт предшественников, трансформирует его в уникальные формы своего творчества. Этическая,онтологическая проблематика «Ювенильного моря» (1934) позволяет установить типологическое родство повести с романом Л. Леонова «Дорога на Океан»(1935). При сопоставлении повести «Эфирный тракт» А.Платонова и рассказа Б.Пильняка «Заволочье» (1925) исследуются вопросы этичности науки. Выявляется нравственно-регулятивная функция библейских мотивов (например, мотива Каина), используемых писателями при анализе проблем влияния технического прогресса на судьбы людей. Отмечается, что платоновская формула «В руках зверя и негодяя самая высокая техника будет лишь оружием против человека», как и многие другие его художественно-философские установки, точно указывает ориентиры будущей исторической жизни человека и найдет свое развитие в прозе писателей второй половины ХХ - начала ХХI вв. Об этом идет речь в третьей главе диссертации «Произведения А.Платонова и философско-эстетические искания русской прозы второй половины ХХ - начала ХХI вв.»Здесь устанавливаются связи и параллели: Платонов и Белов, Платонов и Шукшин,Платонов и Трифонов, Платонов и Распутин, Платонов и Бородин, Платонов и Березин и т.д.
В Заключении делаются выводы: Включение произведений А.Платонова в «вертикальный» историко-литературный контекст позволяет выйти на новый концептуальный уровень, понять эстетическое качество русской литературы XX – начала ХХI вв. – следование плодотворной тенденции гуманизма как этического, эстетического и философского явления, продемонстрировать «всеобщность» этого свойства.
Перспективными для дальнейшего исследования особенностей рецепции творчества А. Платонова в историческом ракурсе являются произведения таких писателей, как Ф. Абрамов («Братья и сестры», «Дом»); В. Астафьев («Пролетный гусь»); А. Варламов («Рождение»); А. Битов («Внук 29-го апреля); А. Ким («Остров Ионы»); В. Личутин («Вдова Нюра»); Е. Носов («Яблочный Спас», «Усвятские шлемоносцы»); Б. Екимов («Продажа», «Пастушья звезда», «Пресвятая Дева-Богородица»); О. Павлов («Конец века»). Все это входит в программу нашей дальнейшей работы. Отзывы на диссертацию и монографию свидетельствуют о том, что, что диссертация открывает новые направления научных исследований, новые горизонты для дальнейшего исследования особенностей рецепции творчества А.Платонова в прозе современных писателей, что диссертация вносит определенный вклад в историю литературы, - как в платоноведение, так и в изучение русской прозы второй половины ХХ-начала ХХ1 вв. В работе решена научная проблема,социально-культурная задача, что уже нашло отражение в использовании материалов диссертации, монографии, статей в современных исследованиях. Теоретическая значимость работы. Разработанная концепция традиции и преемственности  позволяет глубже понять основные тенденции развития русской литературы в ХХ-начале ХХ1 вв. и перспективы ее дальнейшего развития (научное предвидение). Диссертация обогащает  представления науки о таких категорях и проблемах, как традиция, преемственность, новаторство,подражательность, онтологическая поэтика, «постреализм», «компаративизм»,«магический реализм», «антиутопия», «персональная мифология», «постмодернизм»,«мифосимволы» и др.Реализация  в работе разнообразных методологических подходов - интегрированный подход,мотивный подход, метафизический подход,онтолого-поэтический подход, социокультурный подход и др. - в изучении историко-литературного процесса 2-й половины ХХ – начала ХХI вв.,в исследовании произведений современных прозаиков в свете преемственности традиций русской классики – дает возможность  использовать материалы диссертации в дальнейшем научном исследовании проблемы «русская классическая литература и современный литературный процесс». Наблюдения и выводы, сделанные в работе,могут быть учтены при исследовании типологических характеристик произведений русской литературы, проблем сравнительно-исторического изучения литературы ХХ - начала ХХI вв. Диссертация   открывает новые горизонты для дальнейшего исследования особенностей рецепции творчества А.Платонова,  в прозе В.Астафьева. А.Битова,А.. Кима,А.Варламова, Е.Носова, Б.Екимова, Г.Владимова, Вл. Личутина, О.Павлова,В.Токаревой и др.  Практическая значимость исследования заключается  в том, что его результаты могут использоваться в вузовских курсах  по истории русской литературы ХХ века, при чтении лекций, проведении практических занятий по специальностям «Филология»,   «Русский язык и литература» и другим смежным дисциплинам, в школьной практике, на спецкурсах и спецсеминарах по творчеству рассматриваемых в диссертации писателей, при разработке и написании программ, учебников, учебных пособий.
Если позволите, несколько слов конкретно о методах, приемах, инструментарии, используемых нами  в диссертации. Методы исследования зиждятся на анализе, систематизации и обобщении, синтезе. Наука аппелирует к разуму, а не к чувству, а это наилучшим образом достигается сочетанием описания, анализа и синтеза. От описания мы переходим к анализу и синтезу. Исследовательский инструментарий в разделе главы,рассматривающем  обращение В.Сорокина в романе «Голубое сало» к прозе А.Платонова дополняется культурологией. Мы не согласны с оценкой романа В.Сорокина Д.Приговым, рассматривающим прозу писателя как гиперморалистичную.(Новое литературное обозрение, 2003, С. 146).Верную, на наш взгляд, оценку роману дает Л. Аннинский в сборнике эссе,очерков «Родная нетовщина» (2008) «Во что превращается классический текст при таком употреблении? По-русски это называется пародия».  Верную оценку романа дает  Д. Быков, что В.Сорокин –пародист, а не писатель. Убедительны  в данном случае аргументы Д. Быкова: «писатель обязан произвести хоть некоторое количество первичного продукта, чтобы подтвердить звание. (…)Сорокину крупная форма, по сути, не нужна. Крупная форма требует собственной концепции истории, иль хоть, на худой конец, собственного стиля, или способности выстроить лихо закрученный сюжет. (…) истинное его место – на шестнадцатой полосе «Литературной газеты» и в программе «Вокруг смеха» ( Быков, Д. Вместо жизни. М. : Вагриус, 2006.С. 319-320). Исследовательский инструментарий в разделе   «А.Платонов – В.Белов. Диалог творческих сознаний» (С.222)  дополняется обращением  к литературоведческому исследованию В.Маканина «Отяжеление слова. Сказовый стиль в «Чевенгуре». Маканин отметит наличие сказового элемента в «Чевенгуре» А. Платонова и его функцию, усматривая его генезис в фольклоре, в прозе Лескова: «Стилевая особенность Платонова состоит в сочетании слов, привычных глазу и уху («старых») и слов «новых», появившихся с новым временем. Прием языковой новизны хорошо выявлен уже в прозе Лескова, в его сказовых оборотах, в выразительном просторечии и в знаменитых словосочетаниях «долбица умножения», «мелкоскоп», и многих-многих прочих (…) В «Чевенгуре, как нигде у Платонова, силен сказовый элемент,особенно же прием отяжеления слова». (курсив – В.Маканина)( Маканин В. Отяжеление слова. Сказовый стиль в «Чевенгуре» // Slavica Helvetica/Sprache und Erzahlung bei Andrei Platonov – Bern: Peter Land AQ EuropaisherVerlag der Wissenshaften, 1998. С. 250. 251)Отмечаем, что В.Маканин в современной литературе предстает не только как глубокий исследователь языка Платонова, как литературовед, но как писатель унаследует платоновский интерес к онтологическим, сущностным проблемам бытия на страницах своей прозы, платоновское умение через юмор, смех говорить о серьезном, что выявлено нами в статье «Метафорический язык произведений В.С.Маканина»(«Русская речь, 2002,№2.С.34-41) и в статье «В поисках констант бытия. «Лаз», «Предтеча»,«Отставший» В.Маканина и «Новые Робинзоны(хроника конца ХХ века)»Л.Петрушевской (Вестник МГОУ. Серия «Русская филология», 2009, №3.С.158-165).В статьях, проведя анализ языка, мы отмечаем его метафорический характер. В повести «Лаз» Маканин актуализирует платоновские максимы. По Маканину, «Лаз – в нашей душе».   Цитирую «На новом витке русской литературы Маканин актуализирует платоновские максимы «Действуй, радуйся и отвечай сам за добро и за лихо, ты на земле не посторонний прохожий»» Воспроизведение жизни в формах и пропорциях самой жизни – главная художественная задача.
Использование материалов диссертации, монографии, статей в современных исследованиях. Материалы кандидатской диссертации «Повесть «Ювенильное море» в контексте творчества Андрея Платонова»(защищена в 1997 г. в Диссертационном Совете К 053.38.01 при Литературном институте им. А.М.Горького), монографии,статей   нашли отражение в современных исследованиях.
К ссылкам на монографию «А.Платонов и философско-эстетические искания русской литературы 2-ой  половины ХХ века (В.Шукшин, В.Распутин, Л.Бородин) ссылалась  в докторской диссертации «Эсхатологическая топика в русской традиционной прозе второй половины ХХ-начала ХХ1 вв. Цветова Н.С. (Архангельск 2011);К монографии «А.Платонов и философско-эстетические искания русской литературы 2-ой половины ХХ века (В.Шукшин, В.Распутин, Л.Бородин) обращались ученые Стран Ближнего и Дальнего Зарубежья,ученые Украины при составлении Библиографического справочника по истории русской литературы ХХ века послереволюционного периода, рекомендованного  Министерством образования и науки Украины. Ссылки в главах: Леонид Бородин,  Андрей Платонов, Валентин Распутин, Василий Шукшин Составитель Александр Глотов.Круг чтения: Век двадцатый(Белая Церковь, 2009 ); Сонг Чжон Су в диссертации   канд. филологических наук  и автореферате  «Роман «Счастливая Москва в контексте творчества Андрея Платонова 1930-х гг.».(М.2003)ссылается на канд. диссертацию   Серафимовой В.Д. « Повесть «Ювенильное море» в контексте творчества Андрея Платонова» (М.:Литературный институт им. М.Горького, 1997);Анохина Светлана Анатольевна в кандидатской диссертации «Концепт "развитие" в русской языковой картине мира и особенности его вербализации в творчестве В. Г. Распутина ,1994-2003 гг.( Магнитогорск, 2004 )обращалась со ссылкой  на статью Серафимовой В.Д. «Слово в художественном мире В.Распутина» опубликованную в  научно-популярном журнале «Русская речь»  Российской академии наук (2002,№6.С.24-30);Нестерова Л.А.в автореферате канд.диссертации «Нравственно-философские искания автора и героев в прозе Леонида Бородина»(Саратов, 2007) ссылается на эстетические и содержательные аспекты,рассмотренные в  статье В.Д. Серафимовой «Поэтика повести Л. Бородина «Ловушка для Адама» (Русская речь. 2005. № 5. ) и т.д.
СПАСИБО  ЗА ВНИМАНИЕ!

 

  

 

Сеять души в людях
Рубрики:
Платонов Серафимова диссертация Полехина Давыдова Казаркин пассионарность Владимов Богомолье В.Быков В.Г.Распутин В.Кожинов Дырдин Брашт Гражданин Уклейкин Библейские мотивы В.Астафьев Бородин детство Б.Екимов Б.Пильняк Звездный билет